Апр 25, 2014

Книга Павла Павловича Муратова (1881-1950) Образы Италии издана впервые в 1911-12 гг., она заново открыла для русской интеллигенции страну классического европейского искусства – Италию. «Образы Италии» — это и записки путешественника, и глубокие наблюдения и размышления об истории страны, её культуре и духовности. Разные города Италии предстают во всей своей неповторимости и красе глазами П.П.Муратова в начале ХХ века. Я получила эту книгу в подарок от моей подруги Марины Власовой, благодарю её за возможность увидеть Верону по-новому. Эта статья про Скалиджери полностью из книги П.П.Муратова  без изменений и дополнений текста (только фотографии добавлены мною). История правителей делла Скала изложена на основании знаний начала ХХ века. Понятно, что за целое столетие мы узнали многое, и частично эта история не совпадает с нашими современными представлениями об отдельных представителях Скалиджери и истории их правления: завоевания Вероны в XIII веке, яблоко и смерть Кангранде (эксгумация 2004 года ответила на все вопросы), история убийства Антонио и судьба её участников (в частности пытки дворян и смерть девушки). В последующих статьях я постараюсь подробно остановиться на представителях династии и их деяниях, а здесь мы познакомимся с впечатлениями начала ХХ века.

Проходя по тихой улице невдалеке от собора Вероны, приезжий останавливается, поражённый единственным в своём роде зрелищем герцогских гробниц. На маленькой площадке, в тесноте родового убежища, здесь продолжают своё бытие Скалиджери. Под навесом, усеянным готическими остроконечностями, на низких колонках покоятся их тяжёлые саркофаги. Мраморные покойники простёрты там в кругу аллегорических добродетелей и святых… в какой-то дикой и сверхестественной надежде вознесены на самый верх своих гробниц, на самую верхушку готических навесов чудовищные двойники тех, кого даже смерть не смогла удержать на каменном ложе.

Кангранде, Кансиньорио, Мастино делла Скала восседают там на конях, одетых боевыми попонами, сжимая в руках копья. Забрало в виде собачьей головы откинуто на спину того, кого именовали летописи Италии «великим псом», и каменное лицо его смеётся страшной улыбкой. В этой расе веронских герцогов есть нечто североно-рыцарское, и верится, что не могла не исчезнуть она перед возрождённой цивилизацией. Зловещая звезда Скалиджеров вспыхнула ненадолго в итальянском небе и, прокатившись, низризнулась в тьму, как раз когда восходили в нём тихие светила д’Эсте и Гонзага.

Неведомо откуда взялся родоначальник веронских герцогов Мастино I делла Скала, избранный в 1262 году «capitano del popolo» (народным предводителем). Возглавляя кровавую традицию судьбы Скалиджери, был он изменнически убит на улице, в нескольких шагах от своего дома, под сводом, носящим до сих пор имя “volto Barbaro” (Арка Жестокости).

Его брат Альберто наследовал ему, чтобы положить начало могуществу нового государства. В конце XIII века Вероне уже повиновались Мантуя, Реджио, Парма, Фельтре, Беллуно, всё Трентино, Виченца и Эсте. Стремясь укрепить свою династию Альберто женил старшего сына Бартоломео на внучке императора Федерико II и младшего – на дочери миланского герцога Маттео Висконти. Альберто мирно скончался в 1301 году, на престол вступил Бартоломео делла Скала. Этот веронский герцог видел Данте своим гостем… Он правил всего три года, его сменил Альбоино, «бледнейший из всех Скалиджери». В лице младшего из трёх сыновей Альберто – Кангранде, вступившего на престол в 1312 году, дом делла Скала достиг вершин могущества. Кангранде был счастливым воином и искусным политиком. Пределы своего государства он в несколько лет распространил на Бассано, Чивидале, Падую и Тревизо. Он сделался признанным вождём и надеждой всех гиббелинов Италии. Можно считать доказанным, что о нём именно мечтал Данте, как о том государе, который мог бы объединить под своей властью Италию и тем положить конец снедавшим её распрям и междоусобицам.

Флорентийский поэт посвятил Кангранде последнюю часть «Комедии» и был при его дворе постоянным гостем. Этот веронский двор представлял живописное и редкостное зрелище в первой четверти XIV века. «Кангранде соединял вокруг себя,- рассказывает один из историков, -тех выдающихся людей, которых преследования судьбы заставили покинуть родину. Но он также содержал при себе музыкантов, шутов и других увесилителей, которых придворные осыпали большими знаками внимания, чем  людей, известных своими деяниями или учёностью. Одним из гостей его был Муцио Гаццата, реджийский летописец, который оставил нам описание приёма, оказывающегося знаменитым и несчастным изгнанникам. Различные покои были отведены им во дворце, отмеченные соответствующими символами – Триумфы для воинов, Рощи Муз для поэтов, Меркурия для живописцев, Рая для проповедников и для всех – переменчивой Фортуны.

Подобным же образом принимал Кангранде у себя при дворе своих знаменитых военных пленников: Джакома ди Каррара, Ванне Скорнаццано, Альбертино Муссато и многих других. Все они имели своих собственных слуг и пользовались в равной мере хорошим столом. По временам Кангранде приглашал некоторых из них к своему собственному столу, в особенности часто звал он Данте и Гвидо да Кастель Реджио, изгнанного со своей родины вместе с другими сторонниками свободы и прозванного за простоту Ломбардским Блаженным».

Было бы ошибочно, конечно, представлять себе двор Кангранде чем-то вроде урбинского двора Гвидубальдо или Феррарского двора Лионелло д’ Эсте. Не гуманистическая, но политическая страсть руководила «великим псом Вероны», когда он собирал подле себя мятежников, изгнанников, людей партии и действия.

Отведённые им покои дворца были полны беспокойных мыслей, несбыточных надежд, химеричных планов, лихорадочных расчётов. Досуги всех гостей Кангранде были вынужденными досугами, и не за себя одного , но за всех них жаловался Данте на горечь мгновений, когда солон кажется чужой хлеб и трудна лестница в чужом доме.

Самая внешность этих собраний под кровом Скалиджери была, несомненно отлична от той, которую рисуем мы во дворце Урбино или Мантуи. То были иные времена, более суровые, более скудные убранством и более обнажённые в своих чувствах. Нам кажутся грубыми те шутки, с которыми по рассказу Петрарки обращался к Данте Кангранде, и есть какая-то мрачность в застольных увеселениях веронского герцога, среди его погруженных в собственные тревоги гостей.

Кангранде умер внезапно, не успев совершить и полдовины задуманного им, не достигнув и сорока лет. Джон Рёскин в таких словах говорит о его деяниях и о его смерти: «Он укрепил Верону против немцев, опоясал её рвами, вырубленными в скалах, воздвигнул её башни и стены. Он создал царственно и щедро гостеприимный двор. Он сделался вождём гиббелинов Ломбардии и покровителем изгнанников всед других государств. Овладев после жестокой борьбы Виченцой сперва, затем Падуей, он с помощью силы или хитрости покорил Фельтре, Беллуно и Бассано и умер тридцати семи лет, покушав яблок в слишком жаркий день года 1329-го».

Кангранде не оставил сыновей, и ему наследовали племянники, дети Альбоино, — Мастино II, яростный, но не слишком удачливый честолюбец, и Альберто, преданный роскоши и наслаждениям. С их появлением историческая звезда Скалиджери покатилась вниз. Мастино II оказался богатейшим из государей Италии, вторым в Европе после короля Франции. Кроме транспаданских городов ему повиновались Парма, Модена и Лукка. Но распространение веронского могущества стало беспокоить равно Флоренцию и Венецию. Республики заключили между собой союз и объявили Мастино II войну, поддержанные д ‘Эсте, Гонзага и Висконти.

Неосторожность и беспечность Альберто делла Скала, которому брат доверил в управление Падую, сыграла роковую роль в судьбе веронского герцогства. Проводя время в праздности, соблазняя женщин, ища забав, Альберто не заметил той ненависти, которую питал к нему Марсилио Каррара, потомок прежних падуанских владетелей, лишённых престола Вероной. Продолжая традицию Кангранде, его племянники рассматривали этих пленников войны и жертв политики, как приближённых, помощников или друзей, окончательно забывших прежние обиды.

Марсилио Каррара был послан даже со специальным поручением в Венецию, чем и воспользовался для осуществления своих планов мщения. Ему случилось сидеть однажды за ужином рядом с дожем Франческо Дандоло. «Мне надо вам нечто сказать»,-шепнул он своему соседу. После чего дож уронил салфетку и, пока оба наклонились, чтобы поднять её,- Что дали бы вы тому, кто отдал бы вам Падую?»-успел спросить Марсилио, и дож успел ответить ему: «Владение ею!»

По возвращении в Падую Марсилио Каррара стал готовить измену. Мастино делла Скала заподозрил недоброе и отправил приказ арестовать его. Письмо было получено как раз тогда, когда правитель Падуи Альберто был занят игрой в шахматы. Не желая отрываться от увлёкшей его партии, Альберто передал письмо Марсилио, прося прочесть его и изложить , в чём дело. Тот сделал это, объявив, что герцог просит прислать несколько соколов, после чего вышел из комнаты и немедленно привёл в действие все пружины заговора.

Городские ворота были открыты венецианским войскам, Падуя оказалась навсегда потерянной для Скалиджери. Альберто делла Скала превратился в пленника Венеции.

В течении войны Мастино II потерял Бергамо и Брешию, Беллуно и Фельтре, Парму и Лукку. Его государство ограничивалось теперь Вероной и Виченцой. Неудачи привели его в бешенство, в припадке гнева он собственной рукой заколол своего родственника епископа Бартоломео делла Скала. Существует предание, что после того до самого дня смерти он никому, даже жене, не показывал открытым своё лицо.

Сыновья Мастино II — Кангранде II, Кансиньорио и Паоло Альбоино – были не лучше и не счастливее его. Кангранде II вызвал против себя целое восстание, которое было подавлено им со всяческими жестокостями. Тем не менее он умер насильственной смертью, умерщвлённый рукой собственного своего брата, Кансиньорио, который похитил у него престол и безуспешно пытался похитить у него жену. Кансиньорио был настоящим извергом в духе миланских Висконти: желая обеспечить наследование своим двум незаконным сыновьям, он заточил в темницу младшего брата, кроткого Паоло Альбоино, и в конце концов умертвил его. При всём том Кансиньорио был искусным политиком и разумным правителем, отдалившим на несколько лет неизбежное крушение веронского государства. Он был усердным строителем и украсителем Вероны; фонтан, шумящий на Пьяцца Эрба, до сих пор свидетельствует о его полезных трудах.

Кансиньорио отличался хилым здоровьем, он умер совсем ещё молодым человеком. Пламенно любимые им сыновья, Бартоломео и Антонио, наследовали ему. Совместное их правление продолжалось шесть лет, после чего Бартоломео был изменнически убит своим братом. Обстоятельства, при которых совершилось убийство, делают этот эпизод трагичнейшим даже в полной трагедий веронской истории.

Бартоломео, пользовавшийся симпатией всех своих подданных, был влюблён в красивую девушку из семьи Ногарола. Но он не был счастлив в этой любви, потому что девушка высказывала предпочтение молодому человеку из благородной семьи Маласпина. В один июльский вечер 1381 года  Бартоломео делла Скала возвратился с охоты усталым и разочарованным, Он рано лёг спать и не заметил наёмных убийц, спрятанных в его покоях по умыслу Антонио. Вместе со своим доверенным секретарём он был зарезан во сне, после чего убийцы завернули их тела в чёрные плащи с капюшонами и, пользуясь темнотой ночи, подбросили их на площадь Санта Чечилия по соседству с домом Ногарола.

На следующее утро Верона пробудилась в ужасе и негодовании. Антонио делла Скала, вступивший на престол, торжественно обещал отомстить за смерть брата. По его приказу члены семейств Ногарола и Маласпина были схвачены и преданы суду. Несмотря на жесточайшие пытки, ни один из обвиняемых не сознался в приписываемом ему преступлении. Молодая Ногарола и предмет её любви погибли, зверски замученные. Их стойкость на допросах послужила, однако, лучшим свидетельством истины, которая не замедлила распространиться: виновником смерти Бартоломео делла Скала и автором всего этого дьявольского заговора был брат его Антонио.

 

Окружённый опасностями, снискавший всеобщую ненависть, терзаемый упрёками совести, Антонио пытался забыть сам и заставить других забыть совершённое им злодеяние. Необычайными празднествами был отмечен брак его с Самаританой да Полента, дочерью владетеля Равенны. Самаритана была известна своей красотой и эксцентричностью. Драгоценные камни и восточные благоухания были её манией, и про неё рассказывали, что даже чулки её были украшены великолепными рубинами и сапфирами. В Верону она въехала сидя на белом коне, наряженная в ослепительно белое платье, всё осыпанное алмазами. Празднества, которыми сопровождалась свадьба, длились двадцать семь дней, и самым блистательным было то, какое разыгралось на древнем песке веронской арены. Здесь был сооружён «Замок любви», девицы и дамы знатнейших фамилий защищали его, обороняясь цветами, сластями и душистыми водами от шуточных приступов молодых людей Вероны и Виченцы.

Но никакие потехи не могли отвратить Антонио делла Скала и легкомысленной Самаританы неизбежной их участи. Ни празднества, ни пиры, не прибавили им друзей и союзников. Среди бесконечных затруднений, политических и военных, последний герцог Вероны успел продержаться всего шесть лет. В ноябре 1387 года он бежал с семьёй из Вероны, и в тот же день знамя Висконти было водружено над Кастелло. Падение дома делла Скала совершилось после перипетий трагических и живописных, занявших ровно одно столетие с четвертью. Читайте на сайте статьи про Синьоров Вероны — Скалиджеров

Династия  Альберто1 делла Скала , часть 2

Становление Династии — Мастино1

Власть Мастино делла Скала

Династия — Альберто делла Скала

Скалиджери и церковь — Джузеппе делла Скала