Апр 7, 2024

Случай произошел с сыном Тициана в Милане — 14 июня 1559 Орацио Вечеллио, сын великого Тициана, тяжело ранен скульптором Леоне Леони. На помощь бросились прохожие, и Орацио едва удалось спастись от ярости нападавшего. В результате расследования нападавший пробыл в тюрьме всего несколько дней, а Орацио пришлось просить у него прощения.

Новость о происшествии в центре города не осталась незамеченной. Нападавший, Леоне Леони — известная личность — скульптор при испанском дворе Карла V Габсбурга. Жертва — Орацио Вечеллио, примерно на 20 лет моложе Леони, — сын известного венецианского живописца Тициана, который был любимым художником Карла V.

Но почему произошло это жестокое нападение? Был ли это момент безумия, бессознательная агрессия или что-то преднамеренное? Должна была быть правдоподобная причина: например, кража или затронута честь ….. Полиция, немедленно вызванная на место происшествия, схватила Леони, прежде чем он успел скрыться, воспользовавшись темнотой.

Из показаний следователей следует, что несчастной жертве было нанесено не менее семи ножевых ранений, причем несколько из них — в лицо, с явным намерением изуродовать его.

Этот известный случай был подробно рассмотрен с разных точек зрения в попытке выявить мотивы такой реакции скульптора, уже известного своей невоздержанностью. Недоумение вызывает факт, что сами документы не однозначны и порождают сомнения в толковании, попытку увести следствие в сторону, ощущение, что все хотят скрыть, как будто ничего не случилось.

Октябрь 1559 г., Венеция Прошение к Совету Десяти о разрешении на ношение оружия

Орацио Вечеллио обратился к «славным и превосходнейшим главам возвышенного Совета Десяти» с просьбой дать ему «разрешение на ношение оружия с [его] слугой в этом городе и в любом другом месте государства […] для защиты своей жизни». Все это чуть более чем через три месяца после печально известного нападения в Милане.

— скульптор Леони уже известен венецианским властям, фигурируя в чёрном списке «изгнанников со всех территорий под юрисдикцией Венеции», за то, что в 1545 году, пытался убить Мартина Паскалиго, одного из своих учеников без веской причины. В тот раз он приехал в Венецию от имени короля Испании (для которого работал), чтобы изобразить на медали, профиль королевы Изабеллы, жены Карла V Асбургского, по портрету работы Тициана.

Орацию удалось получить требуемое разрешение на ношение оружия с очень небольшим перевесом голосов — Совет Десяти неохотно выдавал разрешения частным лицам. Однако в его случае они поняли, что просьба и доводы Вечеллио действительно основывались на неоспоримых фактах. Только потому, что Совету уже был известен опасный человек, против которого Орацио использовал право на самооборону (за несколько лет до этого он уже рассматривал дело Паскуалиго), разрешение было выдано.

май 1559 года, Милан

Что Орацио делал в Милане? Он приехал по поручению отца, которого вызвали к губернатору. Тициан поручил своему сыну заниматься своими делами и получить задолженность по пенсии, назначенной ему в Милане.

Донос Орацио о нападении (15 июня 1559 г.)

Устное заявление капитану юстиции, пришедшему к постели раненого утром в четверг 15 июня, было сделано самим Орацио, все еще испытывавшим боль от ударов, полученных накануне. Нападение произошло накануне вечером сразу после захода солнца.

В своем рассказе магистрату Орацио сообщил, что недавно приехал в Милан и поселился в отеле Фальконе, в котором он находился и сейчас. Через несколько дней после приезда он встретился с Леони «старым другом», с которым познакомился много лет назад в Венеции. Леони настоял на том, чтобы Орацио переехал к нему домой в Контраду де’ Морони на время, необходимое для пребывания в Милане.

Это был дом, подаренный императором, (теперь Casa degli Omenoni), только еще без скульптур на фасаде.

Орацио жил в доме Леоне Леони месяц, связался с Его Превосходительством, чтобы выполнить поручение отца и показал несколько портретов, которые привез с собой. Зная, что он хороший художник, Его Превосходительство предложил написать ему свой портрет (в полный рост, утерян). В доме Леони на было «свободы действий» и спокойствия, он нашел более подходящее и тихое жилье. Именно во время переезда из дома Леони, произошло жестокое нападение со стороны хозяина.

В то время как они с Леони, сидя в гостиной, наблюдали за слугами, переносившими его багаж и картины, дрозд в клетке, испуганный суматохой, начал хлопать крыльями о прутья. Чтобы успокоить дрозда, Орацио встал и накрыть клетку плащом, именно тогда сзади, Леони, не говоря ни слова, набросился на него с кинжалом. Вошедший в этот момент в гостиную пасынок Алессандр, увидев происходящее, подстрекал Леони криком «давай, убей, убей»! Он также был вооружен кинжалом.

Безоружный Орацио, весь в крови, пытался убежать на улицу, но на лестнице был настигнут ими и получил еще пять ударов. Несколько прохожих, привлеченные его криками о помощи, оттащили его в безопасное место — в дом некоего Кадемосто, врача, жившего неподалеку. Именно он оказал ему первую помощь.

До этого момента подробный рассказ о событиях вел сам пострадавший. Его слова подтвердил слуга, который был свидетелем преступления.

— капитан юстиции спросил его личное мнение о мотиве нападения. И тут всплывает возможная полуправда …. Орацио говорит: «Я не могу думать иначе, если только о некоторой зависти, видя, что я любим его превосходительством». Наивная и банальная фраза завуалированно передает действительные мысли Орацио?

— крики пасынка во время нападения подтверждает, что они обсуждали гостя и были недовольны им.

— возможно, стоит рассмотреть другой аспект, о котором намеренно умалчивали. Леони узнал об интересе, проявленном губернатором, и намерении купить все картины Тициана, привезенные из Венеции, о том, что заказан портрет Орацио Вечеллио. Отсюда сильное недовольство своим гостем. Леони расчитывал на то, что получит что-то в подарок для своей коллекции? Новость о том, что губернатор купит их все, наверное, расстроила хозяина дома. Тициан стал знаменитостью при Дворе, и поэтому эти полотна были ценными уже в то время.

Орацио изящно уклонился от разговора о «портретах», ему было совсем не по душе говорить на эту тему в разговоре со следователем, и не только из-за неуплаченных пошлин по прибытии в город. Разглашение в ходе расследования сведений о существовании (безусловно, незаконного) оборота картин между Венецией и Миланом, в который был вовлечен не кто иной, как губернатор вызвало бы скандал в городе. Такая неосмотрительность в немалой степени раздосадовала бы “его превосходительство”. А поскольку именно от него зависел успех дела о взыскании отцовских долгов, поднимать эту тему, пока он не получит причитающиеся суммы, было явно нецелесообразно. Вот почему, упоминая в своих показаниях о холстах, Гораций говорит о «работе над портретами» — общая фраза, которая предполагает, что в Милане он занимался мелочами, просто чтобы скоротать время.

Избегая скандала, Орацио невольно помог своему обидчику. Сокрытие от следователя ценности картин, представленных как простые «портреты», не представляющие особой ценности не позволило судье рассматривать исчезновение картин как вероятный мотив нападения. Леони был освобожден из тюрьмы через несколько дней, а Орацио под охраной уехал в Венецию. Дело на этом не кончилось, реакция короля и последствия в статье Молчание – золото.