Дек 31, 2021

Двое мужчин на фоне темной стены. Их одежда почти одинакова, бородки подстрижены похоже, один, более зрелый смотрит нам прямо в глаза. Его левая рука на плече сидящего мужчины помоложе, который оглядывается на приятеля?

Друга?

Ученика? Его рука указывает вперед, как будто хочет нам представить кого-то или указать на что-то за пределами картины.

Автопортрет с другом – эту работу не так давно приписали кисти гениального Рафаэля. Это одна их самых загадочных работ художника. “ Прекрасный и редкий двойной портрет в контексте исторической композиции, что делает его выдающимся”, — говорят о нем критики.

Кто изображен на портрете?

Более зрелый мужчина – Рафаэль Санцио, вывод, сделанный на основе гравюры Джулио Бонасоне и изображения художника на фресках в Ватикане.

Ему здесь около 35 лет и он выглядит усталым. Мы знаем, что через два года, Рафаэль уйдет из жизни.

В 2020 году анализ гипсовой модели черепа Рафаэля, выполненный Камилло Торренти в 1833 году, привел к трехмерной реконструкции лица великого художника. Это позволило нам увидеть, каким был Рафаэль на момент смерти и с уверенностью установить, что скелет, эксгумированный из гробницы Пантеона в 1833 году, принадлежит именно Рафаэлло Санцио. Исследование проведено Центром молекулярной антропологии Римского университета Тор Вергата.

Его спутник более молодой и полный сил, его идентификация достаточно сложна, исследователи ломают голову до сих пор — кем может быть этот таинственный персонаж рядом с Рафаэлем?

Наиболее вероятные версии –

— Пьетро Аретино (возраст на момент создания Портрета 27 лет) не только поэт, но и военный (шпага тогда здесь оправдана). Но его известные портреты мало напоминают спутника Рафаэля на Портрете.

— рядом с Рафаэлем его любимый ученик и наследник Джулио Романо (21-26 лет). О нем как о фехтовальщике ничего не известно, но в те времена практически все умели обращаться со шпагой и мечом. Даже такой добродушный друг, как Бальдассар Кастильоне, давал на время свою шпагу именно Рафаэлю. В своей знаменитой книге Придворный Кастильоне писал: “основным и главным занятием придворного должна быть военная наука”… В 1522 году Кастильоне искал “две шпаги из Валенсии” для Маркиза Мантуи Федерико II Гонзага.

Другие предположения – рядом заказчик Джованни Бранконио (для него Рафаэль проектировал Дворец в Риме в квартале Борго, 1519), по его заказу создал для семейной капеллы Встречу Марии и Елизаветы (1517,Музей Прадо). На самом деле, Джованни Бранконио (ювелир, протонотариус, его должность при Папе “управляющий слоном”!) был старше Рафаэля на 10 лет и маловероятно его изображение на двойном портрете как более молодого друга.

А может быть, это богатейший банкир Агостино Киджи, для которого Рафаэль работал на вилле Фарнезина? Но ему было 53 года на момент создания Портрета. Версий предостаточно – Бальдассар Перуцци (37 лет) или Антонио да Сангалло младший (34 года).

Одинаковые бородки говорят нам о многом, кроме моды, здесь прослеживается глубокая связь между персонажами — взгляд, взаимопонимание и соучастие бросаются в глаза.

История Портрета

Здесь тоже мало определенности, впервые упоминается в инвентаризации 1683 года, тогда работа принадлежала Королю Людовико XIV Королю-солнце. Из королевских коллекций двойной портрет перешел в Лувр, где и находится до сих пор.

Предполагают, что он уже был при дворе Франции во времена Франциска I, покровителя Леонардо. Читайте в статье Смерть в обьятиях короля. Доказательств в поддержку этой гипотезы недостаточно. Для кого и по какой причине Рафаэль написал эту картину? Возможно, мы никогда этого не узнаем.

Долгое время Автопортрет с другом приписывали Себастьяно дель Пьомбо из-за стиля, который напоминает венецианскую живопись. Однако, по мнению некоторых ученых, поза Рафаэля, величественная и строгая одновременно, напоминает Автопортрет с мехом Альбрехта Дюрера. С ним Санцио был знаком и восхищался творчеством Дюрера. Вот, что пишет об их отношениях Джорджио Вазари: “Когда молва о творениях этого знатнейшего художника (Рафаэля) проникла вплоть до Франции, а также Фландрии, Альбрехт Дюрер, удивительнейший немецкий живописец и гравер на меди… сделался как бы данником Рафаэля, посылая ему свои вещи и в том числе головной автопортрет, выполненный им гуашью на тончайшей ткани так, что его можно было рассматривать с обеих сторон… Вещь эта показалась Рафаэлю поразительной… хранится в Мантуе в числе вещей, которые Джулио Романо унаследовал от Рафаэля…”

Рафаэль вложил все свое мастерство в искусство портретной живописи, жанр, который был ему близок. Необычным и современным является динамизм отношений главных героев. Перед нами практически фотография.
Что мы узнаем о Рафаэле из Автопортрета с другом?
Работа окрывает нам Рафаэля как личность, здесь аналог отношений, которые установились между Святым Петром и Ангелом в Зале Гелиодора и между Платоном и Аристотелем на фреске Афинской школы.

Взаимодействие главных героев на портрете, в частности жесты рук, подчеркивают тему защиты, заботы и внимательного руководства со стороны Рафаэля по отношению к ученику (другу). Эта тема была постоянной в жизни и творчестве Рафаэля. Вазари отмечал: “не переставал на собственном примере показывать нам, как следует обращаться с людьми… как только наши художники …начинали какую-нибудь совместную работу с Рафаэлем, как тотчас же совершенно естественно обьединялись и пребывали в таком согласии, что при одном виде Рафаэля рассеивалось любое дурное настроение и любая подлая или злобная мысль вылетала из головы. Такое единение возникало только при нем и уже больше никогда не повторялось… все они оказывались побежденными добрым гением его натуры, которая была настолько полна благородства…”

Не так важно знать, кто этот таинственный друг, как важны отношения заботливые и нежные , которые Рафаэль-Учитель установил с многочисленными учениками, выросшими в его мастерской, и отметить, как проявляется этот аспект личности и как отражен в его творчестве.
«Среди многих, вернее бесчисленных учеников Рафаэля Урбинского, большая часть которых стали мастерами своего дела, ни один не подражал лучше его манере, выдумке, рисунку и колориту, чем Джулио Романо…Рафаэль любил его так, что будь Джулио его сыном, он не мог бы любить его сильнее..После смерти Рафаэля наследниками остались Джулио и Джованфранческо (Пенни по прозвищу Фатторе)…” Единственного сына Джулио Романо звали Рафаэль.

“…стоило кому-нибудь из знакомых и даже незнакомых живописцев попросить его о каком-либо нужном ему рисунке, как он тотчас бросал свою работу, чтобы помочь товарищу. А держал он при себе в работе всегда множество людей, помогал им и наставлял с любовью..” — говорит нам Джорджио Вазари о характере Рафаэля.

Читайте статьи на сайте

Подарите мне картину Рафаэля — как Медичи обманули Гонзага

Джоконда без грима?

Судьба коллекций просвещенного принца

Много женщин — единственная любовь

Играли, играем и будем играть! — азартные итальянцы