Авг 5, 2024

Французская свадьба по доверенности.

В конце Средневековья необходимость поддержания территориальной политической стабильности побуждала королей, князей, герцогов, маркизов и Синьоров заключить военно-политические союзы с соседями, чтобы гарантировать мирную жизнь. Часто это было ненадолго — достаточно было, чтобы Синьор умер и вступил во владение новый, тогда ранее заключенные соглашения могли быть аннулированными. Таким образом, для дальнейшего закрепления отношений очень распространенной практикой было “брачное обещание“. Два синьора договаривались, в присутствии свидетелей, и нотариус заключал контракт на брак между их детьми совсем в юном возрасте. Брак фактически свершался, когда девушка достигала брачного возраста в 12-14 лет.

Распространенной практикой, особенно среди влиятельных людей, была так называемая “доверенность на заключение брака”, которая теперь запрещена или ограничена конкретными случаями.915

Брак по доверенности — это акт, при котором один или оба человека, вступающие в брак, физически не присутствуют во время церемонии, но представлены другими людьми. При отсутствии обоих партнеров происходит двойной брак по доверенности.

Один из отпрысков дома Сфорца – Тристан Сфорца, вошел в историю из-за любопытного эпизода, связанного как раз с браком по доверенности.

Год 1468-й. Франческо Сфорца, герцог Милана, уже два года как умер. Вместо него новым герцогом стал старший законный сын Галеаццо Мария, родившийся от Бьянки Марии Висконти, третьей жены Франческо. 911

Его отец, когда ему только исполнилось 6 лет, обещал взять ему в жены Сусанну, дочь Людовико III Гонзага, чтобы скрепить договор о военном союзе с маркизом Мантуи. Затем договор был расторгнут из-за уродства девочки – у нее в 12 лет вырос горб. Подробнее читайте в статье Наследственный горб Гонзага. Тогда поменяли невесту, ею стала младшая сестра Доротея Гонзага. Ожидая, пока она достигнет брачного возраста, Франческо Сфорца нашел для своего сына более амбициозную и престижную партию — Бону Савойскую.

Принадлежность к Савойскому дому автоматически означала привилегированные отношения с Францией. Освободившись от договора с Гонзага всеми правдами и неправдами, Герцог Милана вступил в переговоры с королем Франции, чтобы обеспечить своему сыну невесту из рода Савойя, ведь Король Франции Людовик XI вторым браком был женат на одной из ее старших сестер – Шарлотте Савойской. Бона, шестнадцатая из девятнадцати детей Анны Кипрской и Людовика Савойского, лишилась матери в 1462 году, когда ей было 13 лет, росла при дворе своего зятя Короля Людовика XI. Смерть Франческо Сфорца заблокировала нелегкие переговоры о браке Галеаццо Марии с Боной Савойской, которые уже практически завершались.

В завещании Герцог Франческо поручил заключить брачный контракт с французским двором для своего 23-летнего наследника – законного сына Галеаццо Марии, ставшего Герцогом внебрачному сыну Тристано Сфорца. Он — старший из 35 незаконных детей Франческо Сфорца от различных фавориток.

Чтобы выполнить обязательство, данное отцу на смертном одре, Тристан отправился во Францию для завершения переговоров.

Во-первых, нужно было договориться о приданом, которое невеста принесет в казну герцогства (100 000 золотых дукатов, выплачиваемых поровну французским государством и Савойским домом).

Также речь шла о ежегодном пособии на мелкие расходы будущей герцогини (15 000 золотых дукатов); и, наконец, о дате прибытия невесты в Милан, чтобы свадьба герцога была организована с надлежащей помпой и церемонией в присутствии всех послов. После того, как эти последние аспекты были определены, оставалось только подписать брачный контракт между Боной и Галеаццо Марией, который оставался в Милане из-за непредвиденных государственных обязательств.

В конечном итоге, речь шла о том, чтобы поставить простую подпись на некоторых документах от имени своего брата. Тристан не подозревал, что подписание этих договоров понимается во Франции как согласие на «брак по доверенности» и что это влечет за собой целый ряд последствий.

Согласно обычаям французского двора, брак по доверенности требовал, как следствие подписи по доверенности, настоящего обряда, призванного имитировать брак. Практически это было своего рода театральное представление, вдохновленное символическим реализмом свадебной церемонии. Это событие прошло с пышностью, ожидаемой от королевской свадьбы, с гостями 10 мая 1468 года в замке д’Амбуаз — любимой резиденции государя.

Все началось с религиозной церемонии в замковой часовне, где мессу служил кардинал, невеста в платье, усыпанном бриллиантами, сопровождаемая к алтарю королем, своим шурином. Тристан, бедняга, по понятным причинам смущенный, оказался в этот момент вынужденным присутствовать на церемонии, навязанной придворным протоколом. Напустив на себя благообразный вид, он должен был взять на себя роль жениха, ожидая свою будущую невестку, которую он никогда раньше не видел, у подножия алтаря в часовне. Как и на настоящей церковной свадьбе, последовал обмен кольцами, как будто он был настоящим женихом. Затем, еще один момент вопиющей «неловкости», когда кардинал пригласил невесту поцеловать жениха. Она радостно приняла приглашение, он принял его чуть менее неловко, в том числе и потому, что был женат (на Беатриче д’Эсте (1427 — 1497), дочери Николо III д’Эсте).

Когда фарсовая церемония, наконец, закончилась, начался классический нескончаемый банкет. Для Тристана единственной приятной стороной было то, что Бона действительно была красива, как утверждали все, но …. эти двое были совершенными незнакомцами, которые, по воле случая, встретились для этого фарса, и никаких искр, естественно, не разгорелось (по крайней мере, со стороны Тристана)! Поэтому двум людям, совершенно не знавшим друг друга, было трудно часами имитировать классическое понимание влюбленных молодоженов на глазах у гостей, готовых отметить аплодисментами их малейший томный взгляд или доверительный жест. Он, в конце концов, был стариком по сравнению с ней, и вполне мог быть ее отцом! Тристану было далеко за сорок, а Боне ди Савойя — восемнадцать! Короче говоря, настоящий фарс! Они сидели рядом друг с другом, рука об руку, с неестественными улыбками на лице, на протяжении всего бесконечного банкета, пытаясь на глазах у всех продемонстрировать неправдоподобное взаимопонимание.

Людовик 11 король Франции

Но на банкете длинный вечер еще не закончился. Впереди было самое неожиданное! Протокол требовал, чтобы брак, даже по доверенности, был заключен тем, кто представлял жениха!

Попрощавшись с приглашенными, “молодожены” направились в предоставленные им королевские апартаменты. Тристан подарил Боне шкатулку с драгоценностями, которые Галеаццо Мария доверил ему, чтобы он передал их жене в подарок от него. «Новобрачных» проводили в роскошную королевскую спальню, приготовленную специально для них! Даже для настоящих молодоженов первая брачная ночь в те времена становилась испытанием, поскольку придворный протокол требовал для высокопоставленных новобрачных присутствия «очевидцев», подтверждающих, что брак действительно свершился.

В этом конкретном случае, хотя это и было постановкой, все равно было неловко, прежде всего потому, что пришлось раздеваться на публике, среди которой присутствовал сам Король и придворные, как это было принято. Эти двое, после некоторого замешательства легли на кровать с балдахином, стараясь не касаться друг друга. Для Боны – игра, о которой она уже была предупреждена, а вот для Тристана подобные требования были полной неожиданностью.”По протоколу он должен был коснуться своей голой ногой ее обнаженной ноги, колено к колену» — ничего вопиющего, но этот жест служил для присутствующих завершением брака.

Вернувшись в Милан, Тристан рассказал своему брату, как на самом деле произошла свадьба по доверенности, опасаясь, что он разозлится на него и будет ревновать к молодой жене. Для него случившееся было шоком, Герцог тоже был очень удивлен такими обычаями, но вовсе не ревновал, а рассмеялся.

Смех Галеаццо Марии был вполне оправдан, хорошо зная своего сводного брата, герцог «прекрасно представлял себе» сцену в кровати и смущение, которое испытал Тристан …. Конечно, было бы более приятным и менее неловким для него, если бы на той кровати, вместо прекрасной будущей невестки, оказался знакомый паж….! Да, Тристан был женат на Беатриче Д’Эсте, но он «должен был» сделать это для того, чтобы угодить своему отцу, на самом деле он предпочитал мужчин.