Гостей на свадьбу надо выбирать очень тщательно, если забудете пригласить кого-нибудь, то последствия могут быть ужасными. Вот что произошло в древней Греции, когда на свадьбу морской нимфы Фетиды не позвали богиню Эриду – первый конкурс красоты и длительная кровавая...
Сатурн пожирает своих детей. “То же самое Время, которое создает Жизнь, затем неумолимо разрушает ее, поглощая в себя, каждое мгновение пожирает предыдущее. А затем снова с самого начала, и снова. То, что на первый взгляд может показаться бессмысленным, замкнутым кругом, на самом деле является спиралью, стремящейся к определенному концу… “
Эврарт де Конти, «Книга нравоучений влюбленным» (1401)
Иконология Времени (исследование Эрвина Панофски ”Отец Время”, 1939 год) показывает, как и когда возникло представление времени, связаное с богом Сатурном, и как оно перешло к сильным, грубым и жестоким изображениям. Ренессанс – временной промежуток, в котором обретает форму образ разделителя Времени.
У Гойи Сатурн, пожирающий своих детей представлен богом Времени Хроносом (Сатурн у латинян), как «разрушительный демон», который ест и пожирает все. Здесь использован древний миф, согласно которому Хронос убил своего отца, чтобы царствовать вместо него, но затем был вынужден пожирать своих детей одного за другим, опасаясь, что они, в свою очередь изгонят его. Как блестяще и ужасно Гойя изображает трагическое лицо временности.
Значение Времени в переходный период от античности к современности — Триумфы Все началось с Триумфов Франческо Петрарки, он создавал их долго (1351-1374гг) — произведение зрелое и незавершенное начинается с Любви и приходит к Вечности. В эпоху Возрождения Триумфы Петрарки удачно переносили в изображения, хотя все критики отмечают двойную странность: между написанием текста и расцветом его изображений в манускриптах прошло более 50 лет. Также отсутствуют «буквальные» ссылки на текст Петрарки. Художники работают свободно, часто вводят в фигуры образы «своего» социального контекста, а не образы Петрарки.
Первая известная иконография Триумфа Времени – крылатый старик с костылем, глобусом в руках и колесница с двумя оленями. Мир разделен на три части, с указанными названиями – “(Е)вропа, Африка и Азия” Еще более классическая иконография Вечности, заимствованная из Страшного Суда. Господь на троне во славе среди ангелов с трубами на радуге, внизу земной диск в окружении моря.
36 Иллюстративная история Триумфов начинается во Флоренции со знаменитого письма, отправленного в 1441 году веронским художником Маттео де Пасти заказчику Пьеро ди Козимо Медичи. Маттео обсуждает со своим покровителем изображение Триумфа Славы. Художник определил основы иконографии Триумфа: Слава была женщиной, которую изображали сидящей на колеснице, запряженной четырьмя слонами. Заказчик должен был решить остальное. «Интерес к иллюстрации Триумфов, самого сложного труда Петрарки, утвердился в рамках раннего флорентийского гуманизма и по инициативе заказчиков Медичи»
Очень красивое и известное представление текста Петрарки у Пезеллино. На одной длинной панели Триумф Славы, колесница Времени, запряженная оленями и Вечность. Это украшение свадебного сундука заказано Франческо Ди Стефано (известен как Пезеллино) в честь свадьбы Пьеро Медичи с Лукрецией Торнабуони в 1444 году. Вокруг первого Триумфа на колеснице, запряженныой символическими животными появляются «последователи». Только Время остается одиноким и меланхоличным стариком в классической тоге. Он сидит с костылем в руке без часов, астролябии или других символов. В Триумфе Вечности вокруг Спасителя ангелы, а золотой цвет вокруг подчеркивает разделение между небесным уровнем и земным.
В этих изображениях нет никакого намека на символику Хроноса/Сатурна, здесь еще преобладает средневековая символика Времени.
Флорентийский художник Якопо ди Арканджело, прозванный дель Селлайо, малоизвестен. Его Триумфы “первоначально были панелями для стен, служившими для защиты комнат от холода”, датируются примерно 1480 годом.
В лиризме пейзажа, спокойном тоне повествования, графичности и элегантности одежды видно сильное влияние Весны Ботичелли. В тщательной прорисовке деталей и в пристрастии к позолоте Якопо дель Селлайо демонстрирует навыки великого декоратора. На сбруе лошадей в Триумфе любви, гербы Строцци — панели заказаны этой семьей на свадьбу между Строцци и Медичи. Гербы Медичи в Триумфе Времени.
Две панели являются частью серии из четырех, поэтому их следует читать вместе с Триумфами Любви и Скромности. Все эти работы представляют собой визуальное воплощение Триумфов Петрарки, они выражают послание, тесно связанное с христианской моралью.
Напоминание о быстротечности человеческой жизни, состоящей из страстей и добродетелей, о бесспорной ценности веры — единственного инструмента, способного сделать нас участниками вечности. Иконография Триумфа Времени дель Селайио — одна из наиболее значимых, относящихся ко второй половине 15 века. Картина наполнена элементами, символизирующими различные концепции времени.
Символы Времени
Время представлено как старик, сгорбленный под тяжестью прожитой жизни, крылатый, с песочными часами в руке: время / пыль, время / хрупкое стекло, вверх и вниз по воронкам песочных часов, отмечая вихрь, который всегда возвращается к себе.
Старик-время не на колеснице, он в ненадежном равновесии на костыле, в ручке которого маленькая змея / дракон — древний пример циклического времени, которое кусает собственный хвост. Старик балансирует на часах (особые часы на 24 часа появились в 12 веке для сбора монахов на молитву через равные промежутки времени и все еще использовались в 15 веке).
У основания часов, две собаки, белая и черная — символы дня и ночи, кусают стержень, который держит циферблат. Два крылатых путти пилят стержень — они, кажется, хотят сломать часы, чтобы остановить Время и сделать его единым с Вечностью.
Колесница, изображенная спереди, запряжена двумя оленями и окружена мужчинами и женщинами в современной одежде. На земле впереди архитектурные руины и страницы рукописей, разрушенная и заброшенная гавань на заднем плане подчеркивают разрушающий аспект времени.
Змея/дракон, наследие древности — отсылка к циклической концепции Времени и вечному обновлению природы. Уже в эллинистические и римские времена Дракона/змею часто ассоциировали с Айоном — олицетворением бесконечного времени, в отличие от Хроноса — олицетворением течения времени и событий. Змея также часто ассоциировалась с Деметрой, Сераписом и Митрой, чьи мистические культы связывали цикл смерти и возрождения природы с циклом человека.
Песочные часы, атрибут времени символизируют быстрое течение времени, передавая идею краткости человеческой жизни и неизбежности смерти.
В римской культуре концепция Времени как разрушающей силы, встречается в последней главе «Метаморфоз» Овидия, в знаменитом отрывке время называется «edax rerum» (буквально: пожиратель всего сущего). Время — свидетель вещей — и ты, о завистница старость, Все разрушаете вы…
Поэтому перед нами не только возрождение классицизма, но и попытка синтеза мирского прошлого и христианского настоящего. Объединение в одной картине нескольких концепций времени — это гуманистическое стремление примирить противоположности. В философии итальянского Возрождения (и флорентийской неоплатонической культуре) распространилась концепция Concordia discors, несогласованной гармонии вещей древнеримского поэта “золотого века” Горация (Послания I). Гармония — результат несогласия, положительного контраста идей или чувств.
Иконография 1500-х годов показывает процесс отхода от церковных понятий. Петрарка в Триумфах установил четкую разницу между аллегориями Времени и Вечности. Для Бога уже не было места в светских Аллегориях Триумф Времени. Читатели Петрарки знали, что Бог буквально на следующей странице — в торжестве Вечности. Пока персонификация времени была задумана как неотъемлемая часть иллюстраций Триумфов Петрарки Время оставалось благочестивым, доброжелательным стариком.
Но как только Время вышло из контекста этих иллюстраций и переместилось в сферу мирских Аллегорий (между 1530 и 1540 годами), оно приняло образ могущественного и безжалостного разрушителя. После этого уже не было возможности воскресить доброжелательное старое Время.
Упорядоченная процессия первых триумфов, вокруг колесницы отца-Времени превращается почти в паническое бегство людей, осознающих бессмысленность жизни.
В рисунке Питера Брейгеля (1574) мы отмечаем особый «каннибализм» Времени и последствия разрушения — предметы сваленные у подножия лестницы.
Время и Смерть в виде скелета, вооруженные косой, обьединяются. Время-отец, становится временем-разрушителем, затем монстром-пожирателем и, наконец, демоном. Трансформация выполнена.
Почему? Потому что «климат» изменился, утопия классицизма флорентийского гуманизма уступила место Италии, раздираемой борьбой и войнами, которая становилась добычей иностранцев. История все чаще показывала свое ужасное лицо: разграбление Рима 1527 года может стать эмблемой непреодолимого разрушения.
Экономический кризис и эпидемии сопровождают войны, распространяется атмосфера пессимизма и фатализма. Не в последнюю очередь в этом сговоре событий стоит Реформация и начало Контрреформации. Время становится временем трагическим.
Похожие статьи
