Мар 8, 2025

В одном из самых важных произведений Беато Анжелико, в Распятии бывшего монастыря Святого Марка (1441-1442), два выдающихся персонажа у подножия Креста еще не распознаны.

Речь идет о двух святых епископах, которые участвуют в монументальном шествии религиозных деятелей справа от Креста. Два священнослужителя на видном месте сразу после св. Доменико на коленях и позади cв. Иеронима в одежде кающегося c красной шапкой кардинала.

Для тех, кто знаком со святыми в искусстве, — это три выдающихся Отца Церкви: Августин Иппонийский, Амвросий епископ Миланский и ”кардинал» Св. Иероним, которого легко распознать по традиционной одежде и шапке. Распознание двух святых епископов представляет немалые трудности .

Двусмысленность Беато Анжелико и Вазари

Художник Беато Анжелико обычно точен в изображении святых, но здесь он нам не помогает – нет надписей и традиционных атрибутов. Митрия и пастораль указывают на то, что они епископы, оба держат книгу, обозначающую их как учителей и писателей (но без разборчивых текстов, которые могли бы указать нам на имя). Правой рукой первый указывает на крест, второй держит гусиное перо, у первого короткие черные волосы и бритая борода, второй старик с раздвоенной бородой.

Одежда первого более «епископальная “(белое одеяние, piviale и палантин зеленые, перчатки), а у второго одеяние кажется более “монашеским» (коричневое одеяние и капюшон, кожаный ремень, руки без перчаток).

Вазари нам не помогает. В рассказе о жизни Фра Джованни да Фьезоле упоминаются, имена 17 выдающихся доминиканцев, которые появляются на фризе под Распятием. Парадокс — религиозные деятели справа от Христа в центральной сцене, гораздо более важные, чем те, что на фризе, не названы и описываются общими словами как “все святые, которые были лидерами и основателями религий” (Вазари 1568). Возможно, личность отдельных фигур была очевидной, или уже Вазари сомневался в их именах и предпочитал не вдаваться в догадки.

Разногласия критиков

Только в 19 веке Падре Винченцо Маркезе описал цикл Святого Марка: » одиннадцать святых — основателей религиозных орденов … первый Св. Доменико … затем св. Зеновий епископ или Амвросий архиепископ миланский… Этот лысый старик с белой бородой … великий Иероним … за ним Св. Августин, который медитирует и пишет” (Маркезе 1853). по мнению Маркези, первым епископом может быть Зиновий или Амвросий, а вторым -Августин.

Возможная идентификация первой фигуры с Зеновием Флорентийским, покровителем Флоренции, разделялась многими учеными и получила широкое распространение, имена святых епископов Амвросия и Августина также поочередно ассоциировались с одним из персонажей.

С 1993 года называют второй персонаж Антонио Абатом (в качестве альтернативы Амвросию на пояснительной панели музея Сан Марко). Множество решений, предложенных учеными, часто противоречивых, отражает всю сложность идентификации двух святых епископов.

Первый епископ — НЕ св Зеновий Флорентийский — отсутствуют наиболее распространенные атрибуты святого (борода и лилия Флоренции), место в группе “учителей и основателей церкви”, а не в группе святых, связанных с городом и монастырем (на противоположной стороне: Косма и Дамиан, Лоренцо, Марко Евангелист, Иоанн Креститель).

Из-за центрального положения и жеста, указывающего на Крест (зеркальное отражение жеста Иоана Крестителя) в первом персонаже признают Св. Августина, который представляет учителя Церкви, вдохновителя канонического правила, созданного доминиканцами, и фундаментальной фигурой гуманизма.

Второй епископ мог изображать Амвросия, по праву старшего ученика Августина, и обычно изображался с густой бородой (в то время как Августин чаще всего имеет короткую бороду). НО «монашескую» одежду трудно объяснить для святого епископа Милана, она ассоциируется с Августином — основателем (идеала) Августинского ордена. Августин в монашеской одежде, действительно, имеет солидную иконографическую традицию.

Проблема в том, что августинское одеяние черное (как и пояс), тогда как здесь туника, капюшон и пояс коричневого цвета. Единственная “августинская» подсказка — это какой-то черный капюшон, под коричневым капюшона.

Коричневую одежду (восточную и архаическую) связывают со святым отшельником Антонием Великим (Абатом), но нет его отличительных элементов — жезл аскета, колокольчик, пламя, поросенок. Трудно объяснить, почему Антоний Аббат был бы единственной фигурой, которая держит ручку, что скорее подходит учителю веры, писателю-Богослову. Беато Анжелико изображал Антония Аббата — всегда без митрии или пасторали с традиционным посохом отшельника в черной рясе (с возможными коричневыми капюшонами).

Аномальная деталь в монашеской одежде святого епископа – коричневые ряса и капюшон, из-под которого выглядывает черный капюшон. Он необычно спускается с плеч спереди, разделяясь на груди на две параллельные полосы. Отсутствие накидки черного цвета (частью которой может быть капюшон) говорит о том, что он невшитый и раздельный (называется “кукулло”).

На фреске Беато Анжелико в часовне Никколина в Ватикане есть фигуры восьми отцов и учителей Церкви, которые написаны на сторонах входа и алтаря. Это святые Фома Аквинский и Иероним, Амвросий и Августин, Иоанн Златоуст и Афанасий, папы Григорий Великий и Лев Великий. Важно то, что все фигуры подписаны на латыни.

Выдающиеся греческие Отцы — Афанасий и Иоанн Златоуст — святой епископ в митрии и пасторали, без перчаток, характеризуется длинной белой двуглавой бородой, коричневой рясой, кожаным поясом и черным капюшоном “с двумя клапанами”. Латинская надпись раскрывает его личность: S. IOA(n). GHRYSOSTO(mus). Те же самые элементы характеризуют фигуру епископа-монаха, нарисованную на Распятии Святого Марка.

Святым епископом в монашеской одежде главы Святого Марка, с абсолютной уверенностью, является греческий отец Иоанн Антиохийский, известный как Златоуст (ок.350-407гг). Патриарх Константинопольский, проповедник, прославившийся своим красноречием (Златоуст по-гречески означает «золотой рот»). Отец католической Церкви, для православной — один из трех святых иерархов и вселенских учителей, вместе с Василием Кесарийским и Григорием Назианским.

Епископские атрибуты (Митрия и пастырство) подчеркивают его роль архиепископа Константинополя. Одежда монаха напоминает о юности, когда он жил отшельником. Белая борода, густая и двуглавая, подчеркивает таланты мудрости и авторитета, которые хорошо подходят отцу и учителю Церкви. Книга и перо свидетельствуют о деятельности неутомимого писателя: он был одним из самых плодовитых авторов - более 700 проповедей, 17 трактатов, 241 писем и различных комментариев к Писанию. 
Кожаный пояс - фундаментальный элемент одежды православных монахов: опоясывание бедер кожей мертвого животного имеет значение “умереть к миру”, отказавшись от плотских удовольствий и земных амбиций.  

В фигуре Златоуста с длинной бородой, сочетаются латинские епископские атрибуты (Митрия, пастораль) и восточные монашеские элементы: коричневая мантия и капюшон, кожаный пояс, капюшон/”кукулл “ (не покрывает голову, опущен, чтобы носить латинскую Митрию). Именно необычный капюшон восточных монахов и епископов, подчеркивает иконографическую исключительность. Беато Анжелико видел подобную одежду вживую у византийского епископа или монаха среди участников Флорентийского собора (1438-39гг).

Во Флоренцию привезли многочисленные греческие кодексы с текстами Златоуста, появились переводы на латынь под редакцией монаха Амброджо Траверсари, который также перевел биографию греческого Отца, написанную в IV-V веках. В Библиотеке Медичи 85 греческих кодексов с работами Златоуста, часть из них принадлежавшая филологу Никколо Никколи, из библиотеки монастыря Сан Марко использовалась на сессиях собора 1439 года. Тексты Златоуста играли главную роль в книжных собраниях, таких как Библиотеки Сан Марко (во Флоренции) и Ватикана.

И Афанасий, и Иоанн Златоуст были греческими отцами, наиболее цитируемыми латинскими ораторами на Флорентийском соборе, поскольку оба признали «высшую власть римского понтифика, в словах, как и в деле […] » Златоуст, мастер красноречия (покровитель проповедников) — самый переводимый и популярный греческий богослов в эпоху Возрождения.

Беато Анжелико, за исключением книги, не следует иконографической традиции — Иоанн Златоуст изображался высоким с короткой бородой, иногда заостреной, одетым в греческие литургические облачения: планету и / или паллий, украшенный крестами.

Изображенный с митрией и пастором, как Патриарх Константинопольский, Иоанн Златоуст символизирует церковь Востока. Наряду с императором Иоанном VIII Палеологом именно преемник Златоуста, Патриарх Иосиф II возглавил греческую делегацию на Соборе в Ферраре, а затем во Флоренции. Иосиф, пожилой и больной, умер во Флоренции 10 июня 1439 года во время Собора и похоронен в Доминиканской базилике Санта Мария Новелла.

Важность греческого отца в 15 веке оправдывает его присутствие в четырех работах художника Беато Анжелико. Первый пример после Вселенского Собора, который санкционировал вновь обретенный, хотя и эфемерный, союз между Латинской Церковью Запада и греческой церковью Востока.

Златоуст ”епископ-монах » на работе Беато Анжелико — символичная фигура союза между двумя христианскими церквями Востока и Запада, и культурного, морального и духовного “возрождения”, образцами которого являются Отцы Церкви, греки и латиняне, и монашество — восточное и западное.

Показательный иконографический источник — Бронзовые ворота базилики Святого Петра, которые по заказу папы Евгения IV сделал Антонио Аверулино — Филарет (флорентийец, соратник Гиберти). Вокруг главных панелей рельефы изображены основные моменты Ферраро — Флорентийского собора. Рядом с императором Иоанном VIII Палеологом (узнаваемым по типичному остроконечному головному убору) всегда присутствует монах с капюшоном и длинной бородой — Константинопольский патриарх Иосиф II.

На Распятии зала Капитулов Святого Марка Августин и Златоуст рядом: латинский отец и греческий отец, Рим и Константинополь, Запад и Восток. Образ, который выражает стремление к согласию между двумя христианскими церквями, двумя мирами и двумя культурами. Настоящий манифест гуманизма и актуальное до сих пор послание. С подписью Беато Анжелико.

«Святой Павел называет Церковь «Церковью Божьей», показывая, что она должна быть объединена, имя Церкви — имя единства и согласия» (Иоанн Златоуст, Послание к коринфянам,1,1).